3 октября 1993 года. Воскресенье. С утра Геннадий побежал в лес делать зарядку. Пришел где-то часов в двенадцать. Мы всей семьей решили прогуляться в Измайловском парке. Погода чудесная, светило солнышко, сухие листья шуршали под ногами. Мы сидели с мужем на лавочке и наблюдали за пятилетним Сашкой, который бросал в озеро камушки. Геннадия что-то беспокоило, он торопился домой - интуиция? Дома Гена сразу же включил телевизор. Примерно около половины третьего выступил Александр Руцкой с призывами: "Все на Моссовет! Все в Останкино! В Кремль!". Геннадий занервничал, говорит: "Я на работу. Дела плохие". Собрался и сказал мне: "Давай попрощаемся".

Пять лет назад, в октябре 1993 года, общественное сознание было потрясено трагическими событиями у Белого дома. Геннадий Сергеев вообще в эти дни находился в отпуске и имел право быть дома. Но.... Торопясь уйти в свой последний день, он раза три возвращался - то забывал документы, то ключи...

3 октября. Воскресенье. По телевизору то и дело раздаются призывы Руцкого, Макашова ...Генка поцеловал меня, надел свою старую кожанку, теплый свитер, кроссовки. Уходя, сказал так: "Если меня убьют, все мои вещи отдашь сыну". Я разволновалась не на шутку, еле сдерживаюсь, чтобы не расстраивать его. И потянулись тревожные сутки.

Дня за три до гибели Гены, обоим супругам снились престранные сны. Гена рассказывал жене со смехом, что моет полы в собственной квартире, а на диване сидят его товарищи, коллеги. Лена делилась явью-сном с периодически появляющейся и пропадающей черной розой. Вещие сны... Я вспомнила, как перед смертью дорогого мне человека, во сне в мою дверь постучал солдат, оборванный, небритый. Он шагнул через порог и пропал. Наверное, это хорошо, что люди, как правило, полны неведения относительно будущего. Иначе было бы очень тяжко жить.

4 октября. Понедельник.Заснула лишь ненадолго. Телевизор работал всю ночь. Я металась между телевизором и кухней, не находя себе места. Искала в каких-то делах утешения или спасения - не знаю. Около одиннадцати зазвонил телефон. Это был муж. "Лена, как у вас дела?" Я отвечаю, что все в порядке. "Вечером на улицу не выходите, к окнам не подходите, берегите себя". Я еще спросила, где он сейчас находится. Гена: "Не могу сказать и когда вернусь, не знаю". Это были последние слова, которые я слышала от мужа. Около трех часов дня сообщили, что группа "Альфа" пошла на штурм Белого дома. Один ранен, один убит.

"Аргументы и факты", 1993 год:

"Спецгруппа поставленную задачу выполнила успешно, сдалось более 1,5 тысяч человек, в том числе боевики. В ходе операции, при оказании помощи раненому, был убит снайпером сотрудник "Альфы" 29-летний младший лейтенант Сергеев Геннадий Николаевич".

"Московские новости", 1993 год:

"Ранним утром 4 октября личный состав специальной группы по борьбе с терроризмом, входящей в состав Главного управления охраны РФ, известной как группа "А" ("Альфа"), получил приказ президента РФ на штурм здания Верховного Совета Российской Федерации. Известно, что как такового штурма не было. Фактически отказавшись подчиниться приказу, офицеры "Альфы" выдвинули свой, альтернативный и бескровный план". Офицеры "Альфы" напряженно искали выход. С одной стороны - приказ президента и настойчивые усилия начальника Главного управления охраны президента Барсукова выдвинуть "Альфу" к Белому дому, а с другой - люди, собравшиеся в здании Верховного Совета. Люди вооруженные, обученные, готовые к бою. Так, по крайней мере, сообщала пресса. Значит, вооруженное столкновение неизбежно? Офицеры понимали, что защитники Белого дома - не террористы, и все же надо было что-то делать. 4 октября подразделение группы "А" в количестве ста человек, возглавляемое генералом Геннадием Зайцевым, находилось в районе Конюшковской улицы, рядом с Белым домом. Чтобы сориентироваться, решили провести разведку. Геннадий был первым, кто шагнул из строя, когда руководство подразделения предложило сотрудникам самим решить, участвовать ли в операции. И вот шестеро добровольцев отправились к Белому дому. Одна машина взяла курс на главный вход, другая, в которой находились офицеры Юрий Торшин, Геннадий Сергеев и Игорь Финогенов, выехала в тыл парламента.

4 октября. Понедельник. Услышав сообщение по телевидению: "Один ранен, один убит", я замерла от ужаса. "Не дай Бог, Генка". Потом успокаиваю себя, что он обязательно придет, расскажет, что же там случилось. Не пришел. Подумала, что он задерживается на задании, что вот-вот должен вернуться. Сашок тянет меня к бабушке Рае, а я не могу идти, говорю, что папа сейчас придет с работы, ему надо отдохнуть. Прошла ночь.

Когда я читала Ленины записки, то постоянно ловила себя на том, что мне страшно, что "по всем законам жанра", да простится мне такое сравнение, должно произойти что-то непоправимое. Так оно и случилось.

5 октября. Вторник. С утра увела сына гулять, но домой тянет невыносимо. В половине третьего кто-то позвонил в дверь. Ноги не идут, открывать совершенно не хочется. Открыла. Стоят друзья Гены, коллеги - Толик Данилин, Алексей Кузин, Александр Голембевский. В глаза не смотрят, молчат. Гены среди них не было. Помню, я подумала: "Что же случилось?" Толик: "Лена, крепись". Больше ни слова. Сначала до меня не дошло, что нечто ужасное случилось именно со мной, именно в моей семье. "Вы сразу скажите, ранен или убит?!" В ответ только одно слово: "Крепись". Руки сразу задрожали, стало холодно и невыносимо тоскливо. "Он раненого спасал?". "Да". Слез не было. Поначалу. Ребята очень переживали, особенно Толик. Геннадий вместе с ним в Академии ФСБ учился. Потом все было как в страшном сне. Звонки родственникам, родителям, ожидание чьего-то приезда. Сестра меня не покидала три дня. За это я ей очень благодарна.

"Московский комсомолец", 1993 год:

"Из информированных источников стали известны подробности участия спецгруппы по антитеррористической деятельности в штурме Верховного Совета. Примерно в половине четвертого под прикрытием бронетранспортера, группа, взявшая на себя функции парламентеров, двинулась к 20-му подъезду. Неподалеку от него, на асфальте, лежал раненый солдат. Младший лейтенант Геннадий Сергеев открыл бронедверцу и вылез за солдатом. Подтащил его к БТРу, закинул тело... В этот момент снайпер выстрелом в спину убил Сергеева. У него остался 6-летний сын".

"Московский комсомолец", 1996 год:

"Машина поехала к Белому дому, по дороге стали попадаться убитые. Одного солдата, раненного в ногу, решили перенести под броню. Торшин и Сергеев выскочили наружу, подняли парня и тут же попали под огонь снайпера. Пули ложились рядом - одна, другая, третья... "Пристреливает" нас, гад, - крикнул Торшин Сергееву, - давай к машине! Но в этот момент Сергеев схватился за бок и со словами: "Меня зацепило", - завалился на спину. Вынесли, вывезли. "В какой госпиталь?" - спросил Торшин врача. "В морг", - ответил тот.

Когда до "Альфы" дошло известие, что Гена Сергеев убит, все словно с цепи сорвались: захотелось, как в старину, - "кровь за кровь!" Но мести не было, возобладал разум, тем более, что вскоре выяснилось: стреляли не из "Белого дома". Офицер "Альфы" Геннадий Сергеев в тот момент не готовился к бою, он выполнял святую миссию каждого человека - помогал истекающему кровью раненому. Возможно, на волну ненависти офицеров - "альфовцев" после гибели их товарища кто-то и рассчитывал. Но просчитался. Примерно в это же время парламентеры-офицеры группы "А", разъяснив свои цели встретившим их на ступеньках Белого дома генералам Виктору Баранникову и Альберту Макашову, вместе с ними отправились в зал заседаний Совета национальностей ВС. В помещении разместилась основная масса депутатов, журналистов, сотрудников аппарата Верховного Совета. Старший из парламентеров пояснил, что сотрудники "Альфы" ни одного выстрела по Белому дому не сделали, и что для переговоров их сюда никто не присылал. Далее подполковник пояснил, что офицеры его подразделения, не желая проливать кровь, приняли решение покончить с противостоянием. Если находящиеся в Белом доме добровольно сдадут оружие, им гарантируется неприкосновенность и выход в город. Переговоры длились не более двадцати минут, после чего решение о сдаче "Белого дома" отряду "Альфа" было принято Александром Руцким и руководством Верховного Совета.

6 октября. Среда. Приехали Александр Репин, Александр Михайлов и Юрий Торшин -старший офицер, который выносил потом Гену из-под огня. Он и рассказал, как погиб муж (это наиболее достоверный рассказ о происшедшем по сравнению с материалом "Московского комсомольца" от 1993 года - О. Е.). Это случилось 4 октября, в понедельник, примерно в половине третьего дня. Два бронетранспортера пошли на разведку к Белому дому. Бронетранспортер, в котором находился Гена, остановился, когда ребята услышали стон раненого с простреленными ногами. Юрий и Гена вышли из БМП и стали помогать раненому переместится в машину. Гена нес его за ноги, Юра -за плечи. Вдруг муж, по словам его командира, стал оседать на землю, повалился на спину, успев сказать: "Юрий Николаевич, кажется, зацепило". Юрий оттащил раненого "вымпеловца" в один из отсеков БМП, Геннадия, во всем его обмундировании (бронежилет, каска) - в другой. Успел вколоть ему обезболивающее лекарство. "Скорая" была рядом. В машине Гена молчал, перебегая глазами с предмета на предмет. Потом взгляд стал неподвижен. На вопрос Юрия, в какую его везти больницу, врач ответил: "В морг". И закрыл глаза моему мужу. Генка после ранения прожил семь минут. После вскрытия паталогоанатом долго удивлялся, что с таким тяжелым ранением можно было прожить целых семь минут. Просто у Гены был крепкий организм, сильный и выносливый, наверное, поэтому. А раненого они спасли, он остался жив. 6 октября приехали Генкины родители. Спустя два дня, 8 октября, Геннадия Сергеева хоронили на Николо - Архангельском кладбище. Печальный ритуал полностью финансировался из городского бюджета. Отец Геннадия, стоя над гробом, говорил, что придет в подразделение, попросит автомат и отомстит за смерть сына.

8 октября. Пятница. Похороны. К одиннадцати часам поехали на панихиду. Рядом со мной сестра и Марина Окунькова. Входим в " шестигранник" (зал на Пехотной улице, в котором происходит прощание с офицерами госбезопасности - О. Е.). Глаз стараюсь не поднимать, боюсь, что не выдержу. Смотрю в гроб, вижу мужа, совсем еще молодого. Обескровленное, бледное лицо, волосы ежиком, ресницы плотно закрыты, нос прямой, тонкий, застывшие губы. Лицо спокойное, волевое, не искаженное болью. Гена в своем любимом костюме - "двойке" в полоску и в белой рубашке. Кладу руку на лоб. Лицо очень холодное, застывшее. Провожу рукой по пушистым Генкиным волосам, вспоминаю все самое хорошее, что связывало меня с любимым мужем. Вспоминаю его добрую улыбку, упрямый взгляд, характер. После его смерти во мне что-то перевернулось. Я стала смотреть на мир совсем другими глазами. Я горжусь тобой, мой муж.Цветов было море. Нежные цветы, положенные в гроб, вянут прямо на глазах. Сашок смотрит на папу, не отрываясь, тяжело вздыхает. После прощания поехали к дому, народу очень много, человек сто пятьдесят. Пришли сослуживцы, друзья, одноклассники, директор школы, где Гена учился. На кладбище гроб несли под музыку очень медленно. Подходим к могиле. А погода стоит прекрасная, светит солнце, еще так недавно мы гуляли вместе в парке. Говорили очень много хороших слов, сказал несколько ритуальных слов и священник. В руке у каждого горит поминальная свеча. Стали прощаться. Я поцеловала последний раз своего мужа в холодный лоб и запомнила навсегда дорогие черты, все морщинки на застывшем лице. Гроб опустили в могилу, троекратный салют из автоматов дал особый караул Кремлевского полка. Так закончилась церемония погребения. Солдаты маршем, под оркестр, прошли около могилы.

18 октября. Понедельник Ездила с родителями мужа в Кремль. Геннадия наградили Золотой Звездой Российской Федерации. Посмертно. Награду вручал М. И. Барсуков. Церемония прошла в очень торжественной обстановке. Я никогда тебя не забуду, буду помнить тебя вечно. Ты всегда со мной и в моей памяти. Прощай навсегда, мой единственный, милый и любимый муж, Сашкин отец, своих родителей сын. Для меня ты был защитой и надежной опорой. Для сына станешь примером. А для остальных народным героем, героем своего времени. Геннадий Сергеев прослужил в "Альфе" около двух лет, до этого был офицером спецподразделения "Вымпел". "Что бы я делала без Генкиных друзей, без "Альфы", не представляю", - сказала мне на прощание хозяйка. Действительно, Лену все время навещают, помогают, переводят на ее счет в банке деньги, привозят продукты - и так все пять лет. "Я такого братства никогда не видела и не знаю, есть ли еще где подобное", - признается Лена. В 1994 году выхлопотали квартиру через Юрия Лужкова, помогли и вещи перевезти. Прекрасный памятник из красного гранита поставили Гене. Низкий поклон и искреннюю благодарность Лены, по ее собственным словам заслужили очень многие Генины друзья и коллеги. Бывший командир "Альфы" Зайцев Геннадий Николаевич, Торшин Юрий Николаевич, Михайлов Александр Владимирович, Репин Александр Георгиевич - непосредственные начальники Геннадия Сергеева. И Поляков Сергей Андреевич. И, конечно, все его друзья: Стародубцев Дмитрий, Данилин Анатолий, Шестаков Олег.

Лена часто встречается с такими же молодыми, как она сама, вдовами. Никого из них не забывает Ассоциация ветеранов спецподразделения "Альфа", несмотря ни на какие трудности, переживаемые нашим обществом. И под Новый год, 29 декабря - день штурма "дворца Амина" в Афганистане, офицеры собираются, и, конечно, по печальным датам. Не забывают товарищи по оружию и осиротевших детей. Не раз предоставляли прекрасную возможность отдохнуть, провести каникулы. А летом, на День Защиты детей, в клубе "имени Дзержинского", вручили замечательные подарки, и не просто конфеты-игрушки, а то, что необходимо для будущего учебного года. Ведь дети погибших офицеров уже доросли до школьного возраста...

Короткое и емкое слово - "Альфа".

Как выстрел, но и как надежда на возрождение Отечества.

Ольга Егорова

Фото из семейного архива.