Офицеру-пограничнику Виталию Бубенину выпал исторический жребий стать первым командиром подразделения антитеррора "Альфа". 25 лет назад приказ председателя КГБ СССР Юрия Андропова навсегда поселил в ареопаге руководителей элитного подразделения антитеррора Виталия Бубенина как первого, вписав его имя золотом в историю русского оружия. Правда, выбор Андропова пал на пограничника Бубенина не случайно.

Дело в том, что в историю старший лейтенант Виталий Бубенин попал уже до этого. Весь мир обошла фотография его бронетранспортера с номером девять. Он, начальник одной из погранзастав на Дальнем Востоке, первым примчался на помощь Ивану Стрельникову, тому, кто принял на себя удар китайской армии на Даманском. После гибели Стрельникова и его заставы именно Бубенин принял на себя командование боевым участком. Юрий Андропов знал свое ведомство и по делам и в лицо...

- Виталий Дмитриевич, коллеги отзываются о Вас, как о мягком и интеллигентном человеке. Андропов наверняка долго изучал вашу кандидатуру, прежде чем принять решение о назначении. Как Вы думаете, почему все-таки свой выбор он остановил на Вас?

- Насколько мне известно, Андропов с самого начала был уверен в том, что группой должен командовать пограничник. Кстати, я давно заметил, что на мне как-то не сразу акцентируют внимание. Наверное, внешне не произвожу должного впечатления. Но проходит какое-то время, и я нахожу общий язык практически с любым человеком. Согласитесь, что дело не в том, каким голосом произносится, а что именно произносится, и насколько это уместно в данный момент.

Я никогда в жизни ни на кого не давил и старался быть на равных с людьми. Тем более, что любой человек, как известно, проявляется в деле. Отсутствие воли, трусоватость - как я могу это определить, пока не увижу офицера или солдата в боевой ситуации. И героизм может проявиться не в дружеском застолье. И к мужественному поступку человек должен быть готов. Прежде всего психологически, а не профессионально. Ведь ПОСТУПОК с большой буквы - это соединение природных и приобретенных качеств, которые мобилизуются в определенной ситуации.

- У каждого пограничника есть своя карта. Список назначений иногда занимает в личном деле не одну страницу? Где Вам довелось служить?

- Она включает практически все климатические зоны, национальные культуры и религии СССР. Камчатка, Чукотка, Магадан, Приморье, Хабаровский край, Заполярье, Эстония, Латвия, Литва, Калининградская область, Туркмения, Таджикистан, Узбекистан...

- Как происходило Ваше назначение на должность командира группы "А"?

- Меня вызвали в Москву и несколько дней водили по кабинетам членов коллегии КГБ, ничего не объясняя. Трудно было не волноваться. Я чувствовал, что происходит что-то необычное. Чем больше я это понимал, тем сильнее волновался, хотя и было ощущение, что все будет нормально. Наконец привели к Андропову. Юрий Владимирович просто сказал, что я получил назначение и пожелал успехов. Я сразу же взял к себе заместителем Роберта Петровича Ивона, тоже пограничника, выпускника Калининградского погранучилища, я тоже там на первом курсе учился. Роберт Петрович уже имел хороший офицерский стаж в Кремлевском полку.

- Ваше первое впечатление от Андропова?

- Сильное, и не только от первой встречи.

- Какие качества председателя КГБ Вы бы особенно выделили?

- Я встречался с Андроповым семь раз. Первый раз я чувствовал себя довольно скованно - Юрий Владимирович был очень значительной фигурой. Одной встречи было достаточно, чтобы я понял - если приходишь к председателю с конкретным делом, то твоя проблема будет решена: быстро и исчерпывающим образом. Всегда обращало на себя внимание то, что у Андропова не было комплекса большого начальника. Он вел себя с достоинством, говорил, как офицер с офицером, умел размышлять, убеждать и всегда предлагал другие варианты если не соглашался с твоим.

- Какая задача была Вам поставлена с самого начала?

- Прежде всего - борьба с терроризмом. Но через некоторое время я понял, что она значительным образом расширяется. Если есть элитное подразделение, тем более, секретное, то это означает, что функции его будут значительно шире. Можно всю жизнь готовиться к войне, а она не случится. Но первой серьезной проверкой боеспособности группы стал Кабул, штурм дворца Амина - операция, по уровню сложности и качеству исполнения не имеющая себе равных в современной истории. Функции группы все время обогащались, кстати, и в связи с переменами в большой политике.

- Как формировался первый элитный спецназ в нашей стране?

- В тот момент самым сложным было то, что мы не имели опыта, просто не знали, что же должен представлять собой спецназ, каким образом сделать его лучшим из лучших? С Робертом Петровичем Ивоном мы делали это в тяжелейших условиях. Ведь офицер такого спецназа буквально должен был быть полубогом: физически подготовленным не как все спортсмены, а лучше, иметь абсолютно стабильную психику, владеть всеми видами оружия, водить любое транспортное средство - от велосипеда до истребителя, и, естественно, иметь хорошее образование. Ведь без мозгов в спецназе делать нечего. Нам помогало Первое Главное управление КГБ, предоставляло материалы. Главное, мы должны были работать быстро. Очень серьезно относился к формированию группы начальник 7-го управления Алексей Дмитриевич Бесчастнов.

Среди тех, кто был включен в первый состав группы, были перворазрядники, мастера спорта. Ребята набирались из всех центральных или главных управлений КГБ, и конкурс был огромный. Готовились мы на базе Тульской десантной дивизии, пограничных училищ, в разных воинских частях, потому что своей базы не было. Кстати, одновременно несли и круглосуточное боевое дежурство. Почти сразу возникла потребность разрабатывать и создавать свою специальную технику. В исследовательские институты готовили технические задания, и через короткое время они уже были в деле. Нашим изделиям нет аналогов в мире!

- Какие боевые операции группы Вы провели за три года своего командования?

- В то время терроризм в нашей стране стал набирать обороты, впрочем, как и во всем мире. Угоны самолетов, захваты заложников... Но нам приходилось освобождать заложников и в посольствах, и иностранных представительствах. Одной из крупных операций "Альфы" был обмен Владимира Быковского на Луиса Корвалана. Задача была сложная, ответственная и деликатная. Главное было привезти Корвалана живым. Как известно, все было сделано как надо.

На этом этапе самым главным все равно оставалась учеба, ежедневная подготовка, тренировки. Мы сами прорабатывали сценарии по освобождению посольств, самолетов. Нам подыгрывали сотрудники других управлений, тоже, кстати, не лыком шитые. На каждом занятии присутствовал ответственный офицер, рангом не ниже, чем зампред КГБ. И каждый раз мы получали отличную оценку. На третьем году своего существования мы были готовы выполнить любую задачу.

- Вы сами ушли или Вам предложили это сделать?

- Я был на хорошем счету и со мной считались. Ушел сам. Подразделение было готово выполнить любую задачу, оно сложилось в уникальный коллектив, не имеющий себе равных, ни по навыкам, ни по воинскому духу. Я захотел вернуться к прежней профессии пограничника. Два раза в год я приходил к Андропову на доклад по итогам полугодия. Так было три года подряд. Последний раз пришел и попросился назад - в погранвойска. Андропов меня понял и рапорт подписал.

- Как дальше сложилась Ваша жизнь?

- В первые годы не слишком весело. Вернулся на должность начальника политотдела пограничного округа. И все начал снова, кстати, с Камчатки. Ближе места не нашлось (Смеется.) Потом попал в Афганистан, участвовал в крупных операциях, был награжден. На Камчатке служил четыре года, написал рапорт о направлении в Академию Генштаба. Обещали каждый год, а потом сказали, что должность моя для Академии не проходная. Направили в Таджикистан, Среднеазиатский пограничный округ. В Академию Генштаба я так и не попал. Зато направили в Академию наук при ЦК КПСС. После окончания работал начальником отдела агитации и пропаганды политуправления погранвойск. Потом стал членом военного совета Прибалтийского военного округа в Риге. За год до ликвидации политорганов подал рапорт с просьбой перевести меня на командную должность. Был направлен заместителем командующего Восточного погранокруга. Опять на Камчатку. Прослужил три года и попросился домой. Служба моя заканчивалась, годы вышли. В Риге я оставил квартиру, которую потом новая власть нового Латвийского государства с удовольствием и отобрала. Решил ехать в Хабаровск, там все-таки все свои, может, помогут. А там меня назначили командующим Дальневосточного пограничного округа. Позже мне предложили сформировать Хабаровский пограничный институт. Это была давняя мечта всех, кто служил на Дальнем. Мы начали работать с нуля, но дело это было настолько важное и интересное, что трудности как-то остались незамеченными.

- Вам никогда не было обидно, что после командования группой "А" ваша судьба сложилась таким образом?

- В общем, по-человечески, наверное, да. Мне не раз говорили, да я и сам знаю, что хорошо бы иметь побольше честолюбия. Но я пограничник, солдат своей страны и по большому счету мне было все равно, где служить России. Главное - делать это достойно. Разве я мало сделал? Формировал погранзаставу на Дальнем Востоке. С нуля создавал "Альфу", командовал пограничным округом. Был в числе тех, кто создал пограничный институт. Да бывает ли военная карьера удачнее?

- Вы следите за жизнью "Альфы"? Ведь это - одна из самых ярких страниц Вашей биографии...

- Конечно! Я горжусь подразделением, которое прошло не только достойный боевой путь, но и гражданский, стало воплощением офицерской чести России. События 91-го и 93-го это показали. Очень переживаю за каждую боевую операцию. За Вильнюс, за Кавказские дела. Больше всего меня потрясла гибель Толи Савельева (начальник штаба группы "А" полковник А.Н. Савельев погиб у здания шведского посольства в Москве, обменяв себя на иностранного дипломата. - Авт.). Он был из моих ребят, из первых. Год не дожил до двадцатипятилетия группы.

- Как Вы считаете, в той стране, в которой мы живем сегодня, не изменилась ли сама суть подразделения?

- Нынешняя обстановка показывает, что многие политики стараются подчинить себе и положить в карман элитный спецназ - пригодится! Сколько раз они пытались втянуть группу "А" в решение своих политических задач! Тем не менее, подразделение стоит на позициях защиты государственных интересов, а не отдельных людей в политике. Так было и так будет.

- Что бы Вы хотели сказать нынешнему поколению офицеров "Альфы"?

- Очень трудно подыскать подходящие слова, чтобы объяснить, что такое патриотизм. Ведь патриотизм - это, прежде всего, чувство. И оно формируется не день и не год. И даже не сто лет. Это все то, что составляет гордость и страдания, великие победы и свершения твоего государства. Это то, что поднимало в атаку солдат Великой Отечественной и то, что поднимало вас на пулеметы в Буденновске и Первомайском. Это и есть простой секрет русского солдата и офицера. Здоровья вам и веры. Ребята, вы нужны России.

Беседовал Дмитрий Чеботарев